Ёжик сидел на горке под сосной и смотрел на освещенную лунным светом долину, затопленную туманом.

Красиво было так, что он время от времени вздрагивал: не снится ли ему все это?

А комарики не уставали играть на своих скрипочках, лунные зайцы плясали, а собака выла.

«Расскажу - не поверят!» - подумал Ёжик, и стал смотреть еще внимательнее, чтобы запомнить до последней травинки всю красоту.

Сергей Козлов "Осенняя песня травы"

Электричка тронулась, мама достала из сумочки книгу. Она любила читать. Вдруг рядом сидевшая пожилая женщина сказала: А а теперь не читаю.
- Болят глаза?- поинтересовалась мама.
- Нет, хочу на красоту наглядеться. Осталось не много...

И вот я уже один словно взрослый езжу куда хочу в электричке, и тоже не могу наглядеться на красоту. И ещё вспоминаю фразу: Красотою спасётся мир из романа Федора Михайловича Достоевского "Братья Карамазовы", и не понятно мне почему её перевирают
говоря "Красота спасёт мир". Неужели не понимают, не чувствуют того, как меняется смысл.

Красота позволяет видеть себя так, как смотрящий способен видеть. У кого-то сердце замирает, а кого-то виды на рыбалку. И дело не в противопоставлении одному другого. И то и другое - разное видение на то, что есть красота. А красота независимо от нас одна, и неделима. Нет противостояния друг другу, одной красоты другой, а есть лишь способ отношения человека к единой красоте. И мир спасётся красотою, если правильно её поймёт.

Да, чуть не забыл. Может кому интересно про ёжика? Так вот, это здесь: http://ejik-land.ru/mist/page01.html
Удачи)))))).

Мяумыр Котафи. Ещё одна осень.

Понравилось: 1 пользователю

"Любимый и почитаемый Достоевским святитель Тихон Задонский писал: "Христос есть красота для человека".

С таким пониманием Достоевский не расходился никогда. "Христос - 1) красота, 2) нет лучше, 3) если так, то чудо, вот и вся вера…" - читаем в Записных тетрадях 1876–1877 годов, десятью годами позднее работы над «Идиотом». В убеждении этом писатель оставался постоянен.

Поэтому, когда в романе появился тезис "мир спасёт красота", - он был равнозначен повторению истины "Христос есть Спаситель мира".

Н. Лосский по поводу этой истины, усвояемой князю Мышкину, заметил: "Красота спасёт мир" - эта мысль принадлежит не только князю Мышкину ("Идиот"), но и самому Достоевскому.

(...) Совершенная красота, по мысли Лосского, состоит в душевной чистоте и полной преданности воле Божией.

Нельзя обойти вниманием самого контекста, в котором проявляется идея спасающей мир красоты: мысль эта отмечается как запрещённая для разговора:

"Слушайте, раз навсегда, - не вытерпела Аглая, - если вы заговорите о чём-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что "мир спасёт красота", то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне потом на глаза!"

Князь выполняет требование Аглаи и избирает для беседы тему противоположную: он начинает говорить об анти-красоте, несущей миру гибель. Ведь если Христос, Его образ есть красота, то безобразие есть не иное что, как отступление от Христа..."

Http://book.e-reading-lib.org/chapter.php/146236/118/Dunaev_-_Vera_v_gornile_Somneniii._Pravoslavie_i_russkaya_literatura_v_XVII-XX_vv.html

Ответить С цитатой В цитатник

Спасибо. Жаль я так не могу объяснить.
Но почему мне не нравиться фраза: "Красота спасёт мир" ?
Потому, что подразумевает ничего не делание. Можно сесть и ждать, когда Красота спасёт мир. Очень удобная позиция - никаких усилий не надо своих прикладывать, а только сесть сложа белые ручки и дождаться. Пусть Красота расстарается. Думаю, что это ложное понимание, извращённое.
Во фразе "Красотою спасётся мир" слышится участие самого человека, вдохновляемого Красотой, работающего ради Красоты, творящего красоту.
А извращенцу ничего не стоит нагадить, сломать..., а и придёт же Красота и спасёт всё равно. Так чего ради извращенцу напрягаться? Его усилия вроде бы как и не требуются.

Возможно, что я не прав. Но я к этому пришёл без наставников и книжек, просто размышляя и думая... И всё же думаю, что не ошибаюсь, считая, что участие самого человека в со-творчестве - одно из главных условий. Наблюдая, я пришёл к формулировке: то, что даром даётся - никогда не бережётся. Обратите внимание на то, как мы живём. Вот дали человеку 6 соток, и он их преобразил, вырастил сад, но загадил рядом лес. Состарился человек и уже не в состоянии поддерживать сад, но дети, получившие даром этот сад не хотят за ним ухаживать. И что же получается в итоге? Загаженный лес, и заросший сорняками погибающий сад, а всё вместе - это изувеченный мир, как проклятье для будущих поколений. Как можно будет любоваться лугом в росе, когда солнышко поднимается, если он загажен? Разве ради этого он был сотворён.

Ответить С цитатой
"Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мной"
(Откр. 3:20).

Бог стучит, но ждет, пока мы сами отворим дверь.

Святой Макарий Великий раскрывает сотрудничество Бога и человека примером матери и младенца. Младенец хочет идти к матери, но не может стоять на ногах. Поэтому он движется, кричит, плачет, с усилием и воплем ищет ее. Радуясь желанию младенца, любящая мать сама подходит к нему и с нежностью берет его на руки. Так поступает и желающий единения с человеческой душой Бог.

Если мы хотим достигнуть полноты общения с Богом, то должны не только уповать на Божью помощь , но и сделать свою часть дела.
Мы, люди, наравне с Богом должны внести свой вклад в общее дело, хотя то, что делает Бог, неизмеримо важнее того, что делаем мы".

Http://azbyka.ru/dictionary/17/sinergiya-all.shtml

То, что делает Бог, неизмеримо важнее того, что делаем мы...
Может, поэтому фраза Достоевского о красоте построена именно так?

«Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет «красота»? Господа, - закричал он громко всем, - князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен. Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир? Мне это Коля пересказал... Вы ревностный христианин? Коля говорит, что вы сами себя называете христианином.
Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему».

И так, дорогие, воспользуемся ныне тем даром, который воссиял нам на Фаворской горе, той красотой, которая сияет нам в Крестном Лице Любви Божией. Ибо в самом тропаре, в самом кондаке праздника раскрывается нам ныне смысл сегодняшнего торжества – «На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша, да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное…».

25.08.2014 Трудами братии монастыря 11 820

«Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Мф, 16:28). Эти слова Господь сказал апостолам. Но эти же слова обращены ныне и ко всякой душе христианской, ко всякому сердцу верующему, которому во Христе даровал Бог множества даров, необходимых нам для стяжания того совершенства христианского и той святости, которые заповеданы каждому из нас.

«Бог, многократно и многообразно, глаголавший отцам во пророках, в последние дни явил Себя в Сыне Своем, Имже и веки сотворил. Который, пришедши на землю, очистил грехи наша и возшел на небеса, и сел одесную Престола величествия Царствия Бога и Отца» (Евр,1:2). Многократно и многообразно являл Себя Господь в Священном Писании в разных именах , открывая нам о том, что Господь есть Любовь, Свет, Истина, Путь, Жизнь и Покой. Но к этим новозаветным именам Божиим, сегодня можно добавить и святоотеческое имя – Красота! Ибо Господь есть Истинная Красота! Причина и Источник всякой Красоты, которую мы можем видеть и в красоте земной. Но ныне, на Фаворе, нам открывается не только полнота откровения о Боге «так возлюбившего мир, яко и Сына Своего Единородного давшего, да всякий верующий в Него, не погибнет, но имеет жизнь вечную» (Ин,3:16). Но сегодня открывается нам красота и глубина всего Божиего замысла и о человеке! Взирая на эту красоту, на эту добрóту, составили святые отцы и оставили нам дивное учение, которое они назвали «Добротолюбием», – «любовь к красоте» – так дословно переводится с греческого это слово «Филокали́я». Красота истинная, – это есть имя Божие, но, к сожалению, как и все другие имена Его – Любовь, Свет, Истина, Свобода – эти имена, в нашем современном мире , особенно в мире западном, постхристианском, часто уже получают совершенно противоположные значения: так под любовью сегодня часто скрывается эгоизм и корысть, под светом – тьма, под свободой – вседозволенность, под ликом истины так часто скрывается ложь и прелесть, уводящая нас от истинной Красоты Лица Крестной Любви Божией. Но только во свете Его Красоты Крестной, во свете Его дивного Образа, открывается наше без"обрáзие, наша некрасивость. И в первую очередь – внутренняя. И, взирая на этот диапазон, на это расстояние – от нашего без"обрáзия до Его прекрасного Образа, до Его Красоты, душа уязвляется покаянным воплем и плачем – «Господи, спаси Мя, погибаю...»

И вот сегодня мы видим, что апостолы, узрев эту красоту, это добрóту, это блаженство и эту радость, устами апостола Петра возгласили: «Наставниче, хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии» (Лк, 9:33). Ибо как говорит евангелист, «он не понимал тогда, что ещё сказать» Явившемуся на горе Фаворской. И вот мы видим, что и апостолы, как часто и мы, могли узреть, могли ощутить нечто дивное, чудное, божественное, удивиться и восхититься этим, но не заметили, недооценили то, какой ценой пришла им эта радость, явилась эта Красота?!

Преподобный Серафим Саровский в своей беседе с Мотовиловым говорит ему: «Предстань пред лицем Божиим, и принеси Ему свои прошения именем Христовым, помня какой ценой дарована была Ему эта власть, - принимать твои просьбы». Т.е. он хотел сказать – пусть каждое твое прошение, твое желание, твое моление будет достойно крестной любви Божией, достойно Страдания и Распятия Спасителя.

Вся история человечества является нам как искание и возвращение той первозданной красоты, той гармонии, того благолепия, которое изначально Бог вложил в Своё творение, и наипаче же в венец Своего творения, в образ и подобие Божие – человека.

В первых строках Священного Писания мы видим, что когда Господь совершал, творил весь мир наш, Он Сам свидетельствует, что «вся сия добра есть зело», т.е. весьма красиво, весьма хорошо. Но благодаря той трагедии, той драме, которая произошла в нашем праотце Адаме, весь мир наш исказился и удалился от той первозданной красоты.

И ныне вспоминается фраза Достоевского, что «красота спасёт мир». Но и красота, как мы говорили, как и все имена Божии бывают ныне, к сожалению, двоякой. И в своих дневниках Фёдор Михайлович писал и уточнял, что лишь «красота Лика Христова спасет мир».

В конце известного фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние», одна пожилая женщина, идя по утреннему, ещё спящему городу, встречает горожанина и задаёт ему очень глубокий вопрос, в котором открывается эта истина. Она спрашивает его: «Скажите, эта дорога ведёт ко Храму?» Ей отвечают – «Нет». Тогда женщина, удивлённо исповедует глубокую мудрость: «Тогда зачем же тогда эта дорога, если она не ведет ко Храму?»

И так и всякая красота, которая не приводит наше сердце к Богу, не исповедует Бога Творцом и Спасителем всего мира, является красотой прелестной, дьявольской, отводящей от Бога. На эту красоту взирая ныне весь мир, преисполняется духом зависти, духом ненависти и вражды.

И, хотя сегодня радостное торжество Преображения Господня, но мы не можем остаться безучастными и не сказать ни слова о нынешних трагических событиях в мире. Хотя Церковь и вне политики, но всё же она никогда не бывает вне народа Божьего, вне его страданий, не бывает безучастна ко всему, что происходит с народом Божиим. И ныне мы знаем, что мир уже стоит на пороге Третьей мировой войны, подобно тому как 100 лет назад началась Первая мировая война, так и сегодня зеркально повторяются все события нашего времени. И мир пытается и Церковь втянуть в этот дьявольский диалог. Но мы не найдём ответа, - в чём причина этих бед, не найдём истины, если мы будем просто, как политики, интересоваться последними известиями. Хотя тот, кто ответственен за эти решения, политики и государственные деятели, они, конечно, должны вести диалог на этих уровнях - и политических, и экономических, и религиозных, и национальных, пока этот диалог возможен. Но Церковь Божия, исповедующая Христа Спасителем всего мира, должна взирать на это, прежде всего, с позиции Бога и Отца нашего, с позиции вечности.

Так в чём же причина? В чём является наша нынешняя «некрасота» и недовольство нашей жизнью? Человек, призванный к полноте гармонии, к счастью, блаженству, радости, интуитивно всегда ищет её. И не только стрáны и народы, но и каждый из нас, так часто бывает несчастен, недоволен своей судьбой: пребывает в унынии, в депрессии, доводящей его порой даже до отчаяния.

Почему же все это происходит, когда христианин наделён всей полнотой Божьих Даров, когда нам воссияла ныне на Фаворской горе вся полнота красоты лица Божьего и красоты лица человеческого? Не от того ли, что наши желания, наши просьбы, наши цели и задачи - часто не достойны Распятого Христа, Спасителя нашего, не достойны Его Страданий. И я хочу напомнить ныне те несколько слов, которые написал апостол Иаков, бывший тогда на горе Фаворской; две тысячи лет назад, он написал эти слова, но насколько насущны они сейчас! Они и сегодня отвечают на вопрос - в чём же первопричина наших несчастий и войн:
«Откуда у вас вражды и распри? Не отсюда ли, от вожделений ваших, воюющих в членах ваших? Желаете - и не имеете; убиваете и завидуете - и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете - и не имеете, потому что не просите. Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений. Прелюбодеи и прелюбодейцы! не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак, 4:1-4).

И ныне многие взирают на ту красоту, которую нам проповедует постхристианский мир, с бесконечным его устремлением к роскоши и комфорту жизни. Но мы постараемся взирать на Христа Распятого.

В традициях православной Церкви священник на проповедь всегда выходит с крестом, как бы не гласно, ещё без слов, без проповеди исповедуя и проповедуя, что мы – последователи Распятого. Так будем же всегда взирать на Христа Распятого! Ибо, нигде в Священном Писании мы не найдём о том, что жить по-Божьему, по-христиански, исполнять заповедь Божию будет удобно и комфортно. Да, Господь наделяет своих рабов, своих последователей, дивной неизреченной радостью, но эта радость не от мира сего, Радость Крестная. И очень важно, чтобы та внешняя красота , гармония и счастье, в которые мы облачаемся, в которые мы стремимся, в первую очередь исходили изнутри. Как те отцы-добротолюбцы по-евангельски всегда « очищали прежде внутреннее скляницы и блюда, да будет и внешнее им чисто» .

Ещё в дни Своего земного странствия Господь всячески и многажды порицал и осуждал то лицемерие, которое было среди наиболее ревностной части верующих людей, - среди фарисеев и книжников. Он называл их «гробами украшенными», которые, лишь внешне украшены цветами и сияют благолепием, но внутри исполнены всякого злосмрадия.

И так, дорогие, воспользуемся ныне тем даром, который воссиял нам на Фаворской горе, той красотой, которая сияет нам в Крестном Лице Любви Божией. Ибо в самом тропаре, в самом кондаке праздника раскрывается нам ныне смысл сегодняшнего торжества – «На горе преобразился еси, и якоже вмещаху ученицы Твои, славу Твою, Христе Боже, видеша, да егда Тя узрят распинаема, страдание убо уразумеют вольное…»

Вот верный путь для нас – «страдание… вольное»! И мы, если в сердцах своих заранее страдания наши восприимем как вольные страдания, то и мы будем действительно последователями распятого Христа, и мы тогда узрим истинную Красоту, и будем истинно приближать тогда весь мир к тому спасению, к той красоте, к той гармонии, в которой он был замыслен Богом.

Преподобный Силуан Афонский говорит: «Ах, какие мы счастливые, христиане! Какого Бога мы имеем! И, если бы всякая душа, Духом Святым познала смирение Христово и через это пришла к любви Божией, то во всём мире воцарилось бы Царствие Божие». Это звучит сейчас как-то банально, и почти невозможно в это поверить. Но, если мы действительно люди верующие, если мы христиане, то мы должны сохранять эту надежду, и начать прежде всего с себя, начать действовать и двигаться в этом направлении. По крайней мере , внутри каждого из нас должна воссиять эта Красота, подобно тому, как впоследствии писал апостол Пётр в своём послании: «Да будет украшением нашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» (1 Пет, 3:3-4).

И исполняя заповедь преподобного, блаженного батюшки Серафима Саровского и мы будем представать пред лицем Божиим присно, во весь день. По слову псалмопевца «Предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да неподвижуся» (Пс. 15, 8), будем приносить Ему присно свои прошения именем Христовым. Последуем стопам отцев-добротолюбцев в молитве, молитве Иисусовой, и во всяком молении и прошении взирая на ту Красоту Крестной Любви Божией, которую ныне явил нам Господь на Фаворе. Но будем и со всей ответственностью понимать и то, какой ценой стяжал Господь эту власть - даровать нам эти прошения.

И пусть все наши желания, наши мольбы, наши искания будут достойны Христа распятого, Христа, явившего нам ныне на горе Фаворской Крестную Любовь Свою, «Еюже вся быша».

Красота спасет мир

Из романа «Идиот» (1868) Ф. М. Достоевского (1821 - 1881).

Как правило, понимается буквально: вопреки авторскому толкованию понятия «красота».

В романе (ч. 3, гл. V) эти слова произносит 18-летний юноша Ипполит Терентьев, ссылаясь на переданные ему Николаем Иволгиным слова князя Мышкина и иронизируя над последним: «Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет «красота»? Господа, - закричал он, громко всем, - князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен.

Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир. Мне это Коля пересказал... Вы ревностный христианин? Коля говорит, что вы сами себя называете христианином.

Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему». Ф. М. Достоевский был далек от собственно эстетических суждений - он писал о духовной красоте, о красоте души. Это отвечает Главному замыслу романа - создать образ «положительно прекрасного человека». Поэтому в своих черновиках автор называет Мышкина «князь Христос», тем самым себе напоминая, что князь Мышкин должен быть максимально схож с Христом - добротой, человеколюбием, кротостью, полным отсутствием эгоизма, способностью сострадать людским бедам и несчастьям. Поэтому «красота», о которой говорит князь (и сам Ф. М. Достоевский), - это есть сумма нравственных качеств «положительно прекрасного человека».

Такое, сугубо личностное, толкование красоты характерно для писателя. Он считал, что «люди могут быть прекрасны и счастливы» не только в загробной жизни . Они могут быть такими и «не потеряв способности жить на земле». Для этого они должны согласиться с мыслью о том, что Зло «не может быть нормальным состоянием людей», что каждый в силах от него избавиться. И тогда, когда люди будут руководствоваться лучшим, что есть в их душе, памяти и намерениях (Добром), то они будут по-настоящему прекрасны. И мир будет спасен, и спасет его именно такая «красота» (то есть лучшее, что есть в людях).

Разумеется, в одночасье это не произойдет - нужен духовный труд, испытания и даже страдания, после которых человек отрекается от Зла и обращается к Добру, начинает ценить его. Об этом писатель говорит во многих своих произведениях, в том числе и в романе «Идиот». Например (ч. 1, гл. VII):

«Генеральша несколько времени, молча и с некоторым оттенком пренебрежения, рассматривала портрет Настасьи Филипповны, который она держала перед собой в протянутой руке, чрезвычайно и эффектно отдалив от глаз.

Да, хороша, - проговорила она, наконец, - очень даже. Я два раза ее видела, только издали. Так вы такую-то красоту цените? - обратилась она вдруг к князю.

Да... такую... - отвечал князь с некоторым усилием.

То есть именно такую?

Именно такую

В этом лице... страдания много... - проговорил князь, как бы невольно, как бы сам с собою говоря, а не на вопрос отвечая.

Вы, впрочем, может быть, бредите, - решила генеральша и надменным жестом откинула о себя портрет на стол».

Писатель в своем толковании красоты выступает единомышленником немецкого философа Иммануила Канта (1724-1804), говорившего о «нравственном законе внутри нас», о том, что «прекрасное - это символ морального добра». Эту же мысль Ф. М. Достоевский развивает и в других своих произведениях. Так, если в романе «Идиот» он пишет, что мир красота спасет, то в романе «Бесы» (1872) логически заключает, что «некрасивость (злоба, равнодушие, эгоизм. - Сост.) убьет...»

Часто цитируют Достоевского...




Рогожин пошёл на каторгу,
Н.Ф. -- убита.

Мир -- это и есть "красота".
На русский слово "космос" переводится как "красота".
И косметика там же.
Красота нуждается в Спасителе.

Только не говорите мне о "внутренней красоте".
"Только увидев себя погибающим,
примешь Христа как Спасителя"
(св. Игнатий Брянчанинов)).

Рецензии

Здравствуйте, Борис Иванович!

Скажу предельно откровенно, прямо и открыто: я уважаю Ваше творчество и солидарен с Вашей позицией по многим вопросам, касательно ценностей жизни. Но...

Но касательно же конкретно данного очерка, то здесь я могу лишь согласиться с последними двумя абзацами Ваших размышлений и то с разъяснениями и с дополнениями.

Относительно же Вашей позиции и вИдения, касательно творчества Ф.М.Достоевского, то здесь, скажу прямо, в Ваших словах нет Правды.
И к Вашему оправданию может быть лишь снисходительность в Вашем незнании и недопонимании Смысла творчества Ф.М.Достоевского.

Общий пафос вИдения в Вашем очерке во многом схож с пафосом видения доктора церковной истории священника Георгия Ореханова, исходя из статьи-интервью "Розовое христианство. Одинокий мыслитель против Толстого и Достоевского".
Хотя, справедливости ради заметить, сам священник Г.Ореханов говорит о Достоевском в более объективном вИдении, как например:

"- Был ли Леонтьев прав в своем утверждении, что у Достоевского нарушены пропорции между любовью и страхом Божиим? Что первому он уделяет слишком много внимания в ущерб второму?
- Я бы не стал так говорить. Мне кажется, что он не очень внимательно Достоевского прочитал. Даже в "Дневнике писателя" есть очень много мест, которые свидетельствуют о том, что Достоевский адекватно оценивал силу греха в человеческой природе ... Если бы он представлял себе картину более объёмно, он бы увидел, что позиция Достоевского в этом смысле достаточно сбалансирована... Например, уже нескоько позже, когда критика внимательно и медленно перечитала "Легенду о великом инквизиторе", стало понятно, что богословские интуиции Достоевского были очень глубоки.
Конечно, он не был богословом в профессиональном смысле слова. Но на каком-то глубоком, интуитивном уровне Достоевский был человеком богословски гениальным. И я бы не стал у Достоевского противопоставлять любовь и страх, как это делает Леонтьев. Но что действительно кажется странным в идеях Достоевского - это его утопические ожидания..." ("Розовое христианство", журнал "Фома", ноябрь 2012).

Это у Достоевского "утопические ожидания"?..
Если у Достоевского "утопические ожидания", то тогда кАк называется вот это, чтО написано в очерке Бориса Пинаева, маловерием или нигилизмом?..

"Часто цитируют Достоевского...
Но это ж не Фёдор Михайлович сказал.
Это изрек князь Мышкин, "идиот".
А Достоевский показал, сколь дорога плата за красивую фразу.
Мышкин сошёл с ума окончательно,
Рогожин пошёл на каторгу,
Н.Ф. -- убита..." (Борис Пинаев).

Мне просто интересно такое сопоставление, чем отличается такая позиция человека верующего и воцерковленного, как позиция Бориса Пинаева, касательно смысла творчества Достоевского, от позиции какого-нибудь незаурядного либерала-атеиста, который в самолюбивом сомнении и самомнении потешается над смыслом изречения Ф.М.Достоевского-В.С.Соловьева "Красота спасет мир!".

Например, вот так, как было прежде и как сейчас:

Думаю, что как раз для сравнения уместен вот такой эпизод из жизни Ф.М. Достоевского, описанный Юрием Селезневым в книге «Жизнь замечательных людей . Достоевский» (1990):

«И если б дело было в самом романе. А то ведь чуть не в глаза признаются: нападки на «Бесов», в которых находят клевету на все русское прогрессивное общество и из которых фельетонисты и пародисты сделали для себя чуть не козла отпущения – в большей мере все-таки повод. А главная причина травли автора «Бесов» не в самих «Бесах», а в том, что он «продал» свое имя и свой талант реакционному «Гражданину». Между тем после прихода в него Достоевского журнал быстро попал в реестр неблагонадежных – пошли по инстанциям бумаги о «предосудительном направлении», посыпались цензурные предупреждения о закрытии «Гражданина», да и многие публикации в нем, теперешнем, действительно трудно было без предвзятости отнести к официозу.
Вокруг имени Достоевского взвихрились чуть ли уже не постоянные эпитеты: «отступник», «изменник», «маньяк». Рассказывали, что многие специально ходят в Академию художеств, где выставлен его портрет, написанный Перовым, чтобы убедить себя и других в том, что на нем изображен сумасшедший. Правда, некоторые и возражали: мол, скорее уж мыслителем и пророком глядится на портрете писатель. Ну да сумасшедший, пророк ли – для большинства не все ли равно?» (Ю.И. Селезнев, с. 419, 1990).

Вспомним этот же эпизод (в Академии художеств) из фильма Владимира Хотиненко "Достоевский. Жизнь полная страстей".

"...И пошла гулять о нем молва – разве и самому Достоевскому не случилось слышать о себе того же рода мнений – чудак, юродивый, дурачок, пентюх, идиот… Ну как же не идиот? «Красота спасет мир!»…» (Ю.И. Селезнев, с. 386, 1990).

Повторю вопрос: так чем отличается позиция верующего человека от атеиста-нигилиста, если и тот и другой насмехаются над вИдением-созерцанием Образа как "Красота спасет мир"?.. Только ли тем, что первый - маловерный, а второму вообще не дано понять в чем суть Веры в своих насмешках над верующими?..

Интересно заметить, что в современном российском обществе 2014 года, как и прежде в 19 веке, некоторые священники и люди воцерковленные, как и либералы-космополиты-плюралисты, утверждают одно: у Достоевского "утопические ожидания".

Повторю вопрос: это у Достоевского "утопические ожидания"?.. Как и разве не сам Достоевский выразил Образ мысли, который после перефразировал Владимир Соловьев, как "Красота спасет мир!"?..
Быть может рассмотрим и проверим как Есть на самом деле?..

Перефразируя мысли В.С.Соловьева, необходимо сказать, что:
"...Достоевский имеет перед ними всеми то главное преимущество, что видит не только вокруг себя, но и далеко впереди себя...".

«Я за идею мою стою…
«Красотою мир спасется»…
…Нет, не мечом, но духом возродится мир,
и Россия найдет в себе силы сказать миру это
великое слово – Возрождение…»
(Ф.М. Достоевский)

«Всё в будущем столетии… Россия – новое Слово…» – записывает Достоевский в свою тетрадь. ...но слово – ему хотелось верить в это, – слово его переживет те времена и пространства всемирных потрясений, которые не то что предвиделись, но явно ощущались им. И пусть только там и тогда услышится его слово, все-таки коли услышится, то и отзовется…» (Ю.И. Селезнев, с. 435-475, 1990).

"…К чему играть в слова, скажут мне: что такое это «православие»? и в чем тут особенная такая идея, особенное право на единение народностей? И не тот же ли это чисто политический союз, как и все прочие подобные ему, хотя бы и на самых широких основаниях, вроде как Соединенные Американские Штаты или, пожалуй, даже ещё шире? Вот вопрос, который может быть задан; отвечу и на него. Нет, это будет не то, и это не игра в слова, а тут действительно будет нечто особое и неслыханное; это будет не одно лишь политическое единение и уж совсем не для политического захвата и насилия, – как и представить не может иначе Европа; и не во имя лишь торгашества, личных выгод и вечных и все тех же обоготворенных пороков, под видом официального христианства, которому на деле никто, кроме черни, не верит. Нет, это будет настоящее воздвижение Христовой истины, сохраняющейся на Востоке, настоящее новое воздвижение креста Христова и окончательное слово православия, во главе которого давно уже стоит Россия. Это будет именно соблазн для всех сильных мира сего и торжествовавших в мире доселе, всегда смотревших на все подобные «ожидания» с презрением и насмешкою и даже не понимающих, что можно серьезно верить в братство людей, во всепримирение народов, в союз, основанный на началах всеслужения человечеству, и, наконец, на самое обновление людей на истинных началах Христовых. И если верить в это «новое слово», которое может сказать во главе объединенного православия миру Россия, – есть «утопия», достойная лишь насмешки, то пусть и меня причислят к этим утопистам, а смешное я оставляю при себе…
…это случится само собой, именно потому, что время пришло, а если не пришло еще и теперь, то действительно время близко, все к тому признаки. Это выход естественный, это, так сказать, слово самой природы. Если не случилось этого раньше, то именно потому, что не созрело еще время…» (Ф.М. Достоевский, с. 108-181, 2006).

«Заповедь Достоевского».
«…Достоевский в тетрадь с подготовительными записями к «Идиоту» внес заметку:
«Мир красотой спасется.
Два образчика красоты».
Эта мысль повторена в словах Мышкина о том, что «мир спасет красота!..» (Б.В. Соколов, с. 132, 2007).

Вот это! «Мир красотой спасется!»… и есть « главная Идея » Достоевского. Идея, запечатленная в трех образах: как в образе Христа, как в образе Поэта (А.С. Пушкина) и в образе воплощенного Смысла творчества. Воплощенное Слово как красота!..

Но вот поразительно, как и прежде в конце 19-го века, так и в начале 21-го, в современных наших журналах пишут о «розовом христианстве» Достоевского, выставляя писателя таким неким наивным мечтателем, верящим в некую «спасительность красоты». И вот вопрос: действительно ли Достоевский был таким наивным простаком мечтателем, как образ его до сих пор пытаются нам некоторые журналисты-публицисты навязать и выставить на посмеяние? Это Достоевский-то «наивный мечтатель»?..

“Красота спасет мир”… Высказывание, приписываемое Ф.М.Достоевскому, цитируется повсеместно – как обнадеживающее, как утешительное, просто как констатация факта. Столь универсально оно на первый взгляд. Вместе с тем, очевиден вопрос: а что имел в виду сам Достоевский? Которое из рассматриваемых значений ближе всего к авторскому замыслу? Если вдуматься, в каком контексте появляется такое высказывание? И в строгом смысле, принадлежат ли Достоевскому именно эти слова?

Похоже, мы имеем дело как раз с тем случаем, когда, в силу широты употребления и кажущейся очевидности авторства, к первоисточнику давно уже никто не обращается и не отсылает. Но давайте все же посмотрим, а как там, у классика?..
Начнем с того, что высказывания в привычном виде – то есть “красота спасет мир” – у Достоевского все-таки нет. Зато есть “мир спасет красота” – разница, на первый взгляд, не принципиальная. Однако обратимся к контексту. Эти слова произносит Аглая Епанчина, героиня романа “Идиот”, и произносит их, так сказать, в списке запрещенных тем: ” – Слушайте, раз навсегда, -не вытерпела наконец Аглая, – если вы заговорите о чем-нибудь вроде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что “мир спасет красота”, то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас заранее: не кажитесь мне потом на глаза!” (“Идиот”, 4.4, гл.VI). Даже если предположить, что для Аглаи эти темы носят какой-то сокровенный характер, и именно поэтому говорить о красоте она не хочет, то согласитесь: предположить, что Достоевский отождествлял себя с Аглаей Епанчиной, как-то не получается.
Посмотрим, какие представления о красоте и ее силе Достоевский определил для других своих героев. Со слов Мити Карамазова складывается едва ли не обратная картина: “Красота – это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, и определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут… Иной высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы… Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В содоме ли красота?.. Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы -сердца людей”, – (“Братья Карамазовы”, Кн.З, гл.III). В современной литературе и печати чаще всего цитируются лишь последние слова – о битве за человека. Между тем, размышления героя о красоте содомской и красоте вышней – это ключик к пониманию проблемы.
Как видно, противоречия здесь нет. Получается, что Достоевский совершенно четко разделяет красоту на высокую и низменную, то есть горнюю и земную. Человек соединяет в себе две эти противоположности, и в этом – опасность и ужас красоты. Часто земная красота, лишенная духовного начала, принимается за красоту истинную. Она несет в себе гибель, ведь в лучшем случае – она лишь отблеск горней красоты, а в худшем – от дьявола.
Вспомните слова Аглаи Епанчиной, когда она смотрит на портрет Настасьи Филипповны: “Такая красота – сила… с этакою красотой можно мир перевернуть!” (“Идиот”, 4.1, гл.VII) И что же, мир перевернулся? Князь Мышкин сходит с ума, Рогожин гибнет – нравственно и физически, сама Настасья Филипповна мертва, и тело ее – пристанище для мухи (любопытнейшая деталь!). Кого спасла такая красота и кого сделала счастливым?
В то же время Достоевский дает ясное указание на то, что для него истинная красота: “Мир станет красота Христова” (Бесы. Подготовительные материалы . Заметки. Характеристики. Планы сюжета. Диалоги. Июнь 1870 г. Продолжение фантастических страниц). Горняя красота есть красота Христа, Сын Божий отождествляется с красотой, подобно тому, как отождествляется со светом и истиной. Эта мысль часто встречается в учениях православных святых отцов. Скорее всего, от них Достоевский воспринял эту идею. В “Записной тетради 1876 1877 годов”, т.е. десятью годами раньше “Идиота”, он писал: “Христос – 1) красота, 2) нет лучше, 3) если так, то чудо, вот и вся вера…” (ЗТ-2, апрель 1876г.) Истинная красота в его понимании тождественна Богу. Другими словами, сказать “мир спасет красота” – все равно что сказать: “Христос есть Спаситель мира”.
По поводу истины о спасительной красоте философ-мыслитель Н.Лосский заметил: “Красота спасет мир” – эта мысль принадлежит не только князю Мышкину (“Идиот”) (еще одна ошибка! – A.M.), но и самому Достоевскому”. Видимо, с его легкой руки (точнее – пера) именно такая формулировка разлетелась по свету. Но как бы то ни было, Лосский также имеет в виду отнюдь не внешние формы. И если кто-то всерьез верит, что худосочный “эталон красоты” на длинных ногах может спасти мир, то это не имеет ничего общего с глубоким нравственным контекстом романов-притч Достоевского.