Случай в морге моя ужасная история. Реальная страшная история про морг

Важный аспект предварительного внешнего осмотра трупа - это обнаружение имплантированных кардиостимуляторов или портативных дефибрилляторов. <…>

Эти приборы надо извлекать из тел, которые будут кремированы, потому что эти пейсмейкеры и дефибрилляторы могут взрываться при нагревании.

Впрочем, извлекать их надо в любом случае, потому что они почти всегда пригодны для повторного применения - либо целиком, либо в виде отдельных деталей. (Целиком кардиостимуляторы используются в благотворительных акциях, например, по снабжению этими приборами органов здравоохранения стран третьего мира). <…>

Однажды утром Джейсон с торжественным видом вручил мне пару перчаток и полиэтиленовый фартук и спросил, не хочу ли я «поставить галочку в журнале необходимых навыков, которыми должен владеть стажер».

Сначала я вообразила, что Джейсон пошутил, и что мне сейчас придется в очередной раз драить морг до зеркальной чистоты.

Стажеры, действительно, достигают подлинной виртуозности в обращении с губками и тряпками, счищая с раковин волосы и куски подкожного жира уже в самые первые недели работы.

Это, конечно, звучит очень неаппетитно, но, на самом деле, это очень важно - не дать сливам засориться, и, поэтому, доставание пинцетом волос и прочих остатков приносит некоторое удовлетворение и даже оказывает, в некотором роде, психотерапевтический эффект. Я приходила в состояние нирваны после того, как вычищала до блеска металлические раковины в прозекторской.

Когда же Джейсон достал из шкафчика нитки, ножницы и скальпель, я сразу поняла, что мне предстоит нечто совершенно иное, и даже догадалась, что именно. У нас было разрешение от родственников умершего на удаление кардиостимулятора из тела, а я несколько раз видела, как Джейсон это делал. Теперь наступила моя очередь.

В левой стороне груди я руками нащупала прибор и смогла определить его контур.

Обычно эти устройства легко обнаружить, ощупывая кожу грудной клетки, но у тучных покойников их найти нелегко, потому что кардиостимуляторы малы, имеют обтекаемую конфигурацию и легко теряются среди подкожного жира.

Кардиостимуляторы помогают поддерживать нормальный ритм работы сердца при аритмиях (то есть при его нарушениях) посылая сердцу электрические разряды с определенной частотой. <…>

Я уже занесла руку со скальпелем над плоской поверхностью прибора, когда Джейсон вдруг сказал: «Ты уверена, что это не дефибриллятор?»

Дефибриллятор своими размерами превосходит кардиостимулятор, но у меня не было опыта, и я не смогла бы различить эти два устройства на ощупь. Дефибрилляторы имплантируют людям, склонным к остановкам сердца, вызываемым его фибрилляцией. В случае такой остановки прибор дает высоковольтный разряд, который возвращает сердце к жизни.

Этот прибор нельзя извлекать, как обычный кардиостимулятор. Если ничего не подозревающий техник перережет провода устройства металлическими ножницами, то прибор разрядится, и лаборанта очень сильно ударит током. Этот разряд может даже убить.

В случае обнаружения портативного дефибриллятора надо звонить в клинику интервенционной кардиологии и вызывать кардиофизиолога, который приезжает со специальным прибором , который выключает дефибриллятор, а затем контролирует его состояние, чтобы убедиться, что он инактивирован. <…>

Хотя для тех, кто работает в морге, покойники являются людьми в полном смысле этого слова, я все же подсознательно ощущаю разницу между живыми и мертвыми. Позже, когда я сделала свой первый полноценный разрез кожи умершего дантиста, я испытывала фантомную боль, чувствуя, как страдает этот человек от своих пролежней. Однако со временем я приобрела иммунитет к таким чувствам. Я осознала, что лежащий на прозекторском столе человек не способен чувствовать боль от разреза, и что мне надо просто делать свою работу.

Я легко сделала короткий разрез непосредственно над плоской поверхностью кардиостимулятора. Потом я ухватила его большим и указательным пальцами и сильно сжала.

Из раны выпирал желтый подкожный жир, под которым угадывалась блестящая металлическая поверхность прибора. Было такое впечатление, что ядро конского каштана выныривает из своей мягкой оболочки.

За стимулятором потянулись провода, и я перерезала их ножницами. Я почистила прибор дезинфицирующим средством и положила его в пластиковый мешок с этикеткой. Кардиостимуляторы у нас один раз в несколько недель забирала католическая кардиологическая лаборатория. Сделав все это, я зашила разрез - я уже практиковалась в зашивании один раз, когда кардиостимулятор извлекал Джейсон - и шов получился едва заметным. Я заклеила разрез пластырем, и теперь труп можно было снова укладывать в мешок.

Отлично сработано, зайка! - воскликнул Джейсон, поставил галочку в поле журнала практики и расписался. Это был еще шаг к получению заветного сертификата техника морга.

Взрывы в крематориях стали довольно частым явлением до того, как изъятие кардиостимуляторов из трупов стало рутинной практикой. Первый такой случай произошел в Великобритании в 1976 году.

В 2002 году «Журнал королевского медицинского общества» опубликовал данные, согласно которым почти в половине британских крематориев происходили подобные взрывы, которые приводили к повреждению имущества и травмам персонала. Одним из недавних случаев был взрыв в крематории Гренобля во Франции, когда взорвался кардиостимулятор в трупе одного пенсионера. Взрыв был эквивалентен по мощности взрыву двух граммов тринитротолуола и причинил ущерб на 40 тысяч фунтов стерлингов.

Об этой истории мне поведал отец, который в своё время работал в морге патологоанатомом. Человек он сам по жизни весёлый, любит иной раз выпить, да и вообще часто рассказывает всякие байки из жизни. Но эта. Как- никак самая яркая и запоминающаяся.
Не буду отходить от темы. Итак, далее рассказ пойдёт со слов отца.

Был обычный рабочий день. Вечерело, домой идти желания не было, ведь мать твоя была на море и, собственно, дома никто не ждал. Напарник же мой холостой был и, решил сгонять в ближайший магазин за водочкой и закуской. Ну, пришёл, выпили бутылку под маринованные огурчики. Сидим, о жизни говорим.
А к нам середине дня поступил мужчина. 36 лет. При этом скончался от инфаркта. И вот, в середине разговора напарник вышел на улицу покурить. Уже темнело. А меня чёрт дёрнул пойти в соседнюю комнату, где трупы находились и он в том числе. Лежит себе на столе, прикрыт тряпкой. Я решил верхний свет не включать и включил настольную лампу. Стою, перебираю, значит, документы, как чувствую, что кто-то положил мне руку на плечо. Думал, что Лёшка покурил и вернулся. Да только вот, дверь комнаты не скрипела и шагов я не слышал.
Оборачиваюсь. Передо мной стоит труп, которого часа 3-4 назад только привезли. Бледный, руки холодные, стоит в чём мать родила. Смотрит прямо в душу своими зелёными глазами . И говорит: "Тебе от брата твоего, матери и отца привет. Ждут они тебя не дождутся. Скучают. Ты последний остался". И на этих словах падает на пол. Проверил - пульса нет, да и вообще самый обычный труп. Я его быстро уложил обратно, снова накрыл и иду обратно в комнату, где пили. Вижу, Лёшка ещё две бутылки принёс. Одну осушил чуть ли не залпом, вторую уже пил с трудом, давился сидел.

Лёха понимал, что что-то не так, но допрашивать не стал, не в его это принципах. Ведь откуда труп мог знать, что брата моего в Афганистане убили, что мать и отец умерли, хоть и не стары были. Чертовщина какая-то.
Помню, что утром с Лёхой проснулись в этой же комнате. Он спал сидя на стуле, я на диване. Стояли три пустые бутылки. Проведав комнату, где лежал труп, обнаружил, что всё так, как я оставил ночью.
Мужика того забрали и похоронили. Я же через пару недель уволился и больше никогда не возвращался в эту сферу медицины.

После того случая у моего отца была клиническая смерть. Буквально на полчаса. Там, как он рассказал, была вся его семья. Что-то вроде того, что душа разошлась с его телом и душа, пройдя через тоннель, объединилась с родственниками. Но они ему сказали, что рано он к ним пришёл и он вернулся к жизни, договорившись встретиться тогда, когда ему будет 65 лет. Сейчас ему 58 и он с каждым годом всё сильнее желает отметить 65-летие...

Густую тишину морга можно было резать ножом, как колбасу. Ночной сторож Матвей Иванович, отставной военный с бритой головой и седой щёткой усов, любил этот вечерний час. Служащие Харона уже разошлись, двери заперты и можно достать из портфеля термос, бутерброды и свежую газету. Компьютерам сторож не доверял.

Мир не должен меняться оттого, что американский телевизор согрешил с пишущей машинкой, - ворчал он.

Бумажные новости казались ему привычнее: они шуршали, пахли типографской краской, и можно было завернуть в них ужин. Покойные граждане морга вели себя смирно, не мешая разгадывать кроссворды, кушать бутерброды и пить чай. Именно эту тишину хорошо изолированного от мира помещения он любил больше всего. Шума в жизни отставного вояки хватило бы на три гражданских судьбы.

Патолого-анатомическое отделение было маленьким, если не сказать крошечным: с одной стороны холодильник с ячейками для отбывающих в иной мир, с другой - шкафчики с медицинскими инструментами и стол для анатомических исследований с водопроводными кранами и большой чашей весов. У входной двери висела плоская деревянная доска, на которую врачи кнопками прикалывали различные бумаги. Тут же, за письменным столом хрущёвских времён, располагался Матвей Иванович со своим термосом. Он поудобнее устроился на стуле и только собрался развернуть газету с бутербродами, как тишину нарушил странный звук, похожий на храп. Так храпят гости, уснувшие после застолья в соседней комнате за прикрытой дверью. Однако никаких соседних комнат в морге не существовало: он располагался в отдельной пристройке. Гости же сюда поступали, отбыв земной срок полностью, и храпеть не могли по определению.

Сторож отложил свёрток с бутербродами и прислушался. Звук стих, но не исчез совсем, зацепившись надорванным децибелом за грань слышимости. Было непонятно: ухо ли слышит едва уловимую ноту или воображение дорисовывает её в голове. Матвей Иванович потряс головой, как бульдог после купания. Храп стал отчётливее и доносился из дальнего угла. Из-под стола с весами и раковиной.

Возмутительно! - пробормотал сторож, поднимаясь на ноги. Мысль его была прямой, как выстрел торпедой: патологоанатом перебрал бесплатного спирта и уснул на полу. Под столом, однако, никого не обнаружилось. Видимо, слух подвёл старого военного: храп слышался где-то за его спиной - из ближайшей ячейки холодильника. Боясь поверить в невозможное, сторож подошёл и осторожно открыл её. Храп резко прекратился. Матвей Иванович замер в нерешительности, но затем всё-таки потянул на себе каталку с покойным. Тот безмятежно лежал под холодной белой простынёй и не издавал никаких звуков.

Спи спокойно, товарищ, - пробормотал сторож, закатывая мертвеца обратно в холодильник. Затем обошёл комнату по периметру, заглядывая под столы и между металлических шкафов. У окна Матвей Иванович остановился, вытер вспотевшую лысину носовым платком и, сунув его в карман, бросил взгляд на внутренний больничный дворик. Чёрный кот сумерек плясал вокруг жёлтого фонаря на бетонном столбе. Из темноты крупными хлопьями летел снег - медленно и торжественно, словно манна небесная. Целую минуту сторож неподвижно наблюдал за ним, постепенно успокаиваясь.

Фффффууу, - шумно выдохнул он и направился к столу с ужином и газетой. Но добраться до бутербродов Матвею Ивановичу было не суждено: резкий одиночный всхрап ударил по ушам и тут же стих. От неожиданности сторож даже присел, согнув ноги и втянув шею в плечи. После чего развернулся и стремительно бросился к холодильнику. Нервно суетясь, он открывал ячейки одну за другой, выкатывая их обитателей под яркий свет потолочных ламп. Когда последняя каталка покинула ячею, сторож остановился и пересчитал личный состав морга. Семь усопших граждан лежали перед ним, дисциплинированно вытянув руки вдоль тел под простынями. Осознавая, что делает абсолютную глупость, Матвей Иванович медленно прошёлся вдоль ряда, внимательно наблюдая за покойниками. Никто не пошевелился. Он зашагал обратно, и в этот момент сзади раздался короткий всхрап. Сторож бросился на звук, но новый всхрап - такой же краткий и наглый - прозвучал с другого конца ряда. Несмотря на полную абсурдность ситуации, у Матвея Ивановича мелькнула мысль, что покойники над ним издеваются.

Хррржрр! - и сторож кидался к крайней левой каталке.

Жрррхрр! - и он бежал обратно.

Перехрапывание стихло также внезапно, как и началось. Тяжело дыша, сторож стоял посередине комнаты и вертел головой по сторонам, не доверяя наступившей тишине. Холодные простыни были сброшены на пол, а семь мёртвых лиц уставились закрытыми глазами в потолок. В голове Матвея Ивановича царил сумбур, напоминающий сгустившиеся сумерки за окном. Из него на свет фонаря разума выползла одинокая идиотская мысль: «надо перевернуть их на бок, на боку люди не храпят». Собрав остатки здравомыслия, он загнал мысль поглубже в подсознание. Вместо неё тут же появилась другая. Она показалась сторожу менее сумасшедшей. Достав из портфеля зеркальце он проверил по очереди всех усопших: никто не дышал. Затем внимательно осмотрел холодильник изнутри и, ничего не найдя, хотел было закатить покойных обратно, когда два негромких, но долгих всхрапа раздались почти одновременно, сливаясь в настоящую руладу. Не выдержав, Матвей Иванович подскочил к ближайшей каталке и перевернул покойника на бок. Рулада оборвалась. Пыхтя и поминутно прислушиваясь, сторож уложил на бок остальных. Прислушался. Тишина. Поднял с пола простыни и по очереди аккуратно укрыл каждого. Прислушался. Тишина. Постоял, наблюдая за усопшими. На боку они выглядели неестественно, словно гигантские куклы, но никто не храпел. Матвей Иванович вымыл под краном руки, тщательно протёр полотенцем, уселся в кресло и замер. Тишина. Бросил взгляд на открытый термос с остывшим чаем.

Может, слуховая галлюцинация? - неизвестно кого спросил он вслух.

Новая мысль чрезвычайно обрадовала отставного военного. Конечно же, слуховая галлюцинация! Отголосок прежней службы. Банальная контузия подсознания. Он победно посмотрел на будущий ужин и застыл, парализованный новым храпом. Прямо перед ним, выглядывая из газетного свёртка, громко храпели…бутерброды. Да-да, храп доносился из свёртка! У Матвея Ивановича непроизвольно дёрнулась щека. Нервный тик подействовал на мозг, словно выстрел стартового пистолета на спринтеров. Мысли рванули с места, отталкивая друг друга локтями.

Чревовещание покойных! - опережая соперниц, кричала одна.

Слуховая галлюцинация! - вырываясь вперёд, орала другая.

Ты просто сошёл с ума! - вылетала в лидеры третья.

Сторож вскочил, смахнул свёрток со стола и пнул его ногой. Бутерброды разлетелись по полу и замолчали.

Надо вернуть всё, как было, - доковыляла до финиша мысль-аутсайдер. Матвей Иванович словно сомнамбула послушно взял совок и веник, подмёл хлеб и высыпал его в мусорный бачок. Затем закатил мертвецов в холодильник, позабыв, правда, перевернуть их на спину и пару простыней на полу. Сунул в портфель термос и зеркальце, защёлкнул замок и… Храп обрушился на комнату, словно поток воды из перевёрнутой бочки. Он доносился отовсюду: из шкафов, с потолка, из-под столов. Храпело всё! Не выдержав этой какофонии, сторож забился между двух металлических шкафов, зажав уши ладонями и закрыв глаза…

… Миновало два года. Четыре месяца из них бывший сторож провёл в психиатрической лечебнице за городом. Оказалось, свести с ума настоящего военного не так-то просто. Стоило узнать, что врач выше по званию, и мозг старого солдата выполнил приказ прийти в нормальное состояние и обеспечить носителю умственное сопровождение физического бытия. Мозг даже перестарался, проявив инициативу: Матвей Иванович научился пользоваться планшетом и навсегда расстался с бумажными газетами. В один из весенних дней, выгнав свою старенькую «девятку» из гаража - начинался дачный сезон! - Матвей Иванович заехал на автомойку и сидел в кресле, медленно набивая указательным пальцем пространный комментарий под очередной новостью о санкциях. В комментарии он обрисовал Обаму самыми чёрными красками и только перешёл к характеристике госпожи Меркель, когда в помещение вошли двое мужчин. Видимо, они продолжали давний спор, ибо первое, что услышал отставной военный, были слова «Ты не прав!»

Ты не прав! - снисходительно произнёс один из мужчин. - Во-первых, необъяснимое - категория временная. Сегодня оно необъяснимо, как непорочное зачатие, а завтра даже ребёнок знает, что его зачали в колбе. Или наоборот: вчера знали, как строят пирамиды, а сегодня позабыли и начали фантастические версии придумывать. Во-вторых, необъяснимое - категория личная. Один и тот же факт для меня обычен, я, может, его и не замечу даже, а для тебя - чудо.

Глупости! - отмахнулся второй. - Есть вещи понятные для всех. А есть те, которые никто объяснить не может. Помнишь, я рассказывал, как пару лет назад один энтомолог помер?

Не помню такого.

Да рассказывал! Профессор. В этой самой энтомологии знаменитостью был. Вернулся из Новой Гвинеи с мешком каких-то неизвестных жуков. И заболел. Лежит в отдельной палате, требует принести своих жуков. В общем, не знаю, как, но ему главврач разрешил. Я тогда за лаборанткой его ухаживал. Хохма была та ещё! Жуки эти по всей больнице расползлись. Они, когда нервничают, то отпугивают окружающих: шея трётся о следующий сегмент и получается звук, похожий на громкий храп. Никому спать трое суток не давали!

И при чём тут наш разговор?

Да я не о том хотел! В больничном морге после смерти энтомолога один случай произошёл. Жуткий! Утром заходят врачи в морг, а там полный бардак: столы сдвинуты с мест, на полу две простыни, инструменты… Сторож между шкафов забился: руками лицо закрыл и дрожит, как в лихорадке. За ночь умом тронулся. Открывают холодильник, а там мертвецы на боку лежат. И двое без простыней. Как будто ночью вылезли из холодильника, а потом вернулись. Между прочим, изнутри открыть ячейки невозможно и обратно за собой закрыть тоже. Вот как ты это объяснишь?

Покурим? - ушёл от ответа его собеседник.

Пошли!

И они вышли на улицу, не заметив, как странно смотрит на них пожилой бритый мужчина с планшетом.

В морг попадают по-разному. По-разному встречают смерть. Одни - в окружении родных, другие - в канализационном колодце или на дверном косяке. Для кого-то смерть - избавление от мук, для иных - удар судьбы. Морг принимает всех - молодых и старых, богатых и бедных, любимых и брошенных, всех - одинаково беспристрастно.
- … Чего вы в четверг к нам пришли? - спрашивает санитар Саша. - Чтобы понять, что к чему, надо было с утра в понедельник. Во-первых, в выходные не вскрывают. Во-вторых, сводят счеты с жизнью в будние дни реже, чем в выходные. Одиночество или чрезмерная выпивка тому виной - кто знает?..
Самоубийц вскрывают с особой тщательностью. А вдруг это убийство? На то экспертиза, чтобы поставить точки над «i». Даже если тело перерезано электропоездом, останки все равно вскроют «по технологии». А Саша будет вновь сокрушаться по поводу того, что это «лишняя работа» - вскрывать череп тому, от кого после электропоезда осталось «мокрое место».
Подразумевается, что санитар морга, как токарь у станка, должен содержать свой инструмент в готовности и исправности. Саша это понимает. Иначе «заминка с головой» выйдет. Заминки лучше не допускать. И хотел бы расслабиться после очередного вскрытия, да родственники за дверью «забыться» не дадут. Не понимают они «специфики» морга. Словно сговорившись, прибывают за телами родных на машинах с самого утра. И требуют выдать им свидетельство о смерти и тело немедленно. Немедля - нельзя. Врач-эксперт на вскрытии - один, а умерших много. Вскрытие - та же операция, и требует она немало времени и сил.
Живые в ожидании ведут себя по-разному. Кто тихо плачет, а кто, увидев закрытое окно в регистратуре, всовывается «по грудь» и, увидев пьющую чай регистраторшу, орет: «Как, вы тут еще и едите?».
На живых работающие здесь эксперты, санитары и другие служащие морга не обижаются. По мере возможности, стараются услужить. Вскрытие не ускоришь, зато процесс одевания умершего, укладки его в гроб доведен до автоматизма.
Если работает лифт, не будет заминки и с подъемом каталки с трупом. Но лифт, как и прочее оборудование морга, за много лет эксплуатации поизносился и частенько отказывается «служить». Тогда «служить» приходится санитарам. Они спускаются в подвал, выкатывают из-за массивной двери (как из склепа), задернутой байковым одеяльцем, нужный труп и вручную тащат его наверх, каждый раз вспоминая «добрым» словом проектировщиков, задумавших два поворота на лестнице, которые ни на каталке, ни на носилках не преодолеть. Только вручную, с телом на перевес.
А если это тело разложилось, разбухло? У санитаров одна задача: вынести запакованную в мешок «массу» так, чтобы но дороге не растеклась. Не то с уборкой хлопот не оберешься, а для останков еще один мешок понадобится. До «растекания» тел в морге не доходит. Таких достают из канализационных колодцев, подвалов, водосточных люков или с чердаков.
«Испорченного» привезли и при мне. Куртка сохранилась. И кеды. На остальное лучше не смотреть. А экспертам приходится работать и с таким «материалом». По полной программе вскрытия. Возможно, бедолагу опознают по кедам. Или по куртке. Но в последний путь он отправится в мешке. А если не опознают? Спустя некоторое время он ляжет в землю под регистрационным номером. Доставят его на кладбище служащие морга. Это « бесплатное приложение » к должностным обязанностям штатного фотографа морга - Светланы. Она сделает снимки останков и сопроводит их до места погребения, оформит все документально и вернется к своим прямым обязанностям.
- Не женская это работа, - говорю я Светлане.
- Не женская, - соглашается она. - Но и ее надо кому-нибудь делать. А у нас в морге, какую работу ни возьми, не скажешь, что о ней мечтал с детства. Я тоже попала сюда случайно. Думала, подработаю. Осталась. У нас все так: или сразу уходят, или уже никуда. Мы же понимаем, что не каждому это «дано» - работать в морге. Если можешь, остаешься и несешь эту ношу до конца…
До конца своих дней делали свое дело врачи-эксперты Владимир Четин, Генрих Бурак, Сергей Сорока. Никто из них не дожил до пенсии. Это только кажется, что они, работая с тем, что остается от человека после смерти, огрубели до бесчувственности. Врач-эксперт Эдуард Трухан, только что вскрывший пять взрослых трупов, «сломался» на шестом, детском. Он сам выезжал по этому «вызову», сам доставал мальчика из петли, сам вскрывал худенькое тельце.
Дети в морге - не редкость. Дети ведь тоже умирают. От болезни. От нашей, взрослой, беспечности. По нелепой случайности. Но каждый раз маленькое тело на большом «разделочном» столе воспринимается как личная трагедия. Их вскрывают бережно. Как живых. Одевают и причесывают, будто хотят загладить чью-то вину. Детские трупики редко приходится спускать в холодильную камеру. Безутешные родители и привозят, и увозят детей из морга, что называется, как только, так сразу. Но был недавно случай, когда девочку не забирали целую неделю. Свидетельство о смерти мать получила - и как в воду канула. Пришлось звонить в детскую поликлинику, чтобы кто-нибудь сходил, узнал, что к чему. Сходили. А там - дым коромыслом, родители пособие на похороны ребенка получили, пропивают… Раньше такое случалось редко - чтобы умерших родные не забирали. Теперь каждый месяц - по несколько случаев.
Отказываются, в основном, от стариков. Приходят, чтобы забрать свидетельство о смерти. Для пособия. И ищи потом ветра в поле. Работники морга потом звонят родственникам, взывают к совести. Иногда действует. Чаще - нет. Ссылаются на дороговизну, на давние обиды. На государство, которое «обязано». Дети отказываются хоронить родителей. Сестры - братьев. Братья - сестер. «Отказников» собирает и отвозит на кладбище Светлана. Случается, потом звонят в морг, чтобы узнать, где «дорогая» могила. Чаще - нет.
Хотя порой случается и такое. В понедельник это было. День, как сказано, для морга тяжелый. Трупов набралось столько, что складывать некуда. Вот и пришлось рассортировать. Тех, кого ждут родственники за стеной, санитар на столы уложил, приготовил к вскрытию. А того, кто неопознанный - на пол, под умывальник. А тут, откуда ни возьмись, парень вбегает. Обычно дверь запирается, а здесь забыли. Подбежал к одному трупу, к другому, потом бросился под умывальник. Схватил мертвеца, прижал к себе, заплакал. Оказывается, это отец его, два дня как пропал. Парень с ног сбился, разыскивая. Нашел…
Саше неудобно стало. Хотя какая его вина? Трупы складывать негде. Холодильная камера в морге одна. Рассчитана на шесть каталок. Есть и вторая, но холодильное оборудование в ней практически не работает. Но и ее тоже загружают «под завязку». В холодное время года и в морге холодно. Трупы не портятся. Летом - все иначе. Трупы портятся на глазах. Вонь, смрад. Открытые окна не помогают. Сколько проклятий и оскорблений выслушали работники морга в те жаркие дни! Родственники покричали, поплакали да и удалились, а служащие здесь - от звонка до звонка. Легко ли? Легко ли сметать в совок вещи и прочие отрепья бомжихи? Служащие сметают, обмывают, делают все, что положено. А потом выносят в мусорный ящик, где стоят в ожидании такие же бомжи, чтобы напялить на себя только что снятую с мертвеца-бомжа запаршивевшую одежду. На любое тряпье у бомжей спрос, вот и дежурят они у морга в надежде «поживиться». Так и разносится зараза: от мертвого к живому.

Начало данная история берет из поиска моей первой работы. Просмотр и анализ списка вакансий на локальном веб-сайте может быть утомительной задачей. Но, когда вы живете в городе с 5000 человек, это усложняет ваши поиски ещё в несколько раз, заставляя понижать ваши минимальные требования к вакансии.

Я каждый день ездил в колледж и возвращался обратно домой, поэтому мне очень нужны были деньги. Один раз, собираясь уходить, я случайно обратил внимание на объявление, которое меня очень поразило. Это была работа в морге. Мысль о том, что мне придётся работать вокруг мертвых тел просто угнетала меня. Тем не менее, я продолжил читать описание работы и обнаружил, что работа не подразумевает взаимодействует с каким-либо из тел. Именно здесь и произошла моя реальная и страшная история из морга.

У меня нету других вариантов, подумал я про себя. На следующий день я позвонил и поговорил с тем, кто, по моему мнению, был главным. Он настоял, чтобы я на следующий день приехал и просто познакомился с этим местом. На следующий день я был готов получить работу и поехал к маленькому заведению. Марк, главный в морге, поприветствовал меня в дверях улыбкой и крепким рукопожатием. «Вы говорили, что вас зовут Михаил?» - спросил он любезно меня.

«Да, все верно», - сказал я ему. Он провел меня по всей территории, а затем привел меня к огромному газону, который, как он объяснил, мне придется косить каждую неделю. Я вообще не возражал против этого. Наконец он закончил экскурсию, и мы вошли в здание. Он указал на тускло освещенную комнату в самом углу: «Я уверен, что вы сможете догадаться, что это за комната», - сказал он. Я думаю, что даже с закрытыми глазами я смог бы определить, что это за комната, из-за специфичных запахов разлагающейся плоти. Данное помещение с самого начала вызвало у меня неприятные чувства. Если бы я знал, какие страшные истории таит морг этого помещения – я бы и ногой не ступил бы сюда.

Потом он подошел к другой маленькой комнате и достал ключи со своего бедра. Открыв дверь, он начал объяснять, что это его кабинет. Заглянул внутрь я увидел стол, большое кресло, разбросанные бумаги и мини-холодильник, впрочем, ничего необычного. Вскоре он закрыл дверь и замкнул её. Далее он начал показывать комнату, в которой мы оказались, как только вошли в здание. Грязная и треснувшая плитка пола говорила о возрасте и пренебрежённому отношении к работе. «Тебе придется каждую ночь здесь прибираться, ничего особенного, это довольно маленькая территория», - объяснил он, стуча по подбородку пальцами руки, думая о других задачах. «Выбросить мусор, принести некоторые предметы, когда они будут поступать к нам в морг, например, небольшие коробки с формальдегидом или новые скальпели. Я думаю, что любые небольшие случайные задания, которые могут появиться, не должны у вас вызывать затруднений». Он закончил объяснять. «Все понятно? Есть вопросы?». Я ничего не мог придумать, поэтому просто утвердительно покачал головой и ожидал, что он продолжит тур. «Хорошо», - сказал он. «Жду тебя здесь завтра около 5 вечера. Ты будешь работать до полуночи или около того, хорошо?»

«Хорошо», - сказал я ему. Следующие несколько ночей работы прошли довольно просто: я прихожу, устраняю любые беспорядки, которые произошли за день, скашиваю газон, а далее просто убиваю оставшееся время. Я просто сижу в своем телефоне или смотрю телевизор, который стоит в общей зоне здания. Он, казалось, никогда не возражал, ведь большую часть времени он просто не выходил из своего кабинета. Он выходит, когда поступает новое тело в морг. Я помню, как в первый раз увидел свежий труп, который привезли к нам. Марк вышел и начал разговаривать с полицией, они оборачивали тело и делали какие-то пометки. Далее Марк транспортировал его в тускло освещенную комнату, поместил в камеру в стене и зачинил морг исчезнув. Большую часть времени на следующий день занимало профессиональное вскрытие трупа, которое производил Марк.

Я работал в морге несколько недель, и Марк, казалось, был очень дружелюбен. Он всегда покупал мне обед из местного магазина барбекю на дороге. Однажды он обсуждал своё разочарование, которое у него было из-за того, что все прошлые, которые были предо мной сотрудники ушли. Я мог сказать, что он казался одиноким человеком, как будто бы у него в жизни никого не было. Я всегда делился с ним этим обедом, и я действительно чувствовал, что мы немного привязались один к другому.

Ему было около сорока пяти лет, но у него уже были немного седые волосы . Его глаза по-настоящему хранили в себе печаль, хотя его голос рассказывал другую историю.

Марк обычно убирался в своем кабинете и комнате, где хранились тела около 8 часов вечера. Комната морга была маленькая, в ней было около 10 стоек, куда можно было поместить трупы, а потом спрятать в стену. Он вытирал пол, который обычно не был очень грязным, иногда он мил окна, а иногда он вытирал металлические двери, но в 90% случаев он все дела завершал за 5 минут. В 9 или 10 часов он обычно отходил по своим делам, может быть минут на 15, я думаю, что у него была проблема с алкоголем, так как он возвращался пропитанным запахом виски и сигарет. Подобно часовому механизму, в 11 часов вечера он шел к магазину и покупал некоторые закуски. Обычно он возвращался с 4 йогуртами, 4 маленькими упаковками картофельных чипсов, 4 апельсина и 4 бутылками воды. Иногда продукты могли меняются. Он давал мне по всего по 1, а затем отправлялся в свой кабинет и ставил остальное в мини-холодильник. Марк всегда оставался дольше меня, поэтому, я думаю, что он покупал их себе на потом.

Однажды ночью около 9 часов Марк вышел из комнаты где хранятся тела со странным чувством гнева, дверь в комнату он захлопнул так сильно, что она слегка приоткрылась. В это время я был в процессе чистки пола в общей комнате, поэтому заглянул в ту комнату. Пол там был очень грязным потому что, я думаю, Марк просто уронил бутылку формальдегида. Стекло было разбросано по всему полу и пролита коричневая жидкость. Я понял, что Марк был сильно разозлен, поэтому ушел.

Я подумал, что, если уберу комнату я произведу впечатление на своего босса. Я вошел и сразу начал вытирать. Я собрал осколки стекла и выбросил. Я почти закончил, когда услышал звук в здание. Я поднял глаза, ожидая что в комнату кто-то войдет, но никого не было. Я определенно только, что слышал шум, поэтому я держал голову приподнятой, ожидая услышать что-то ещё. Я услышал снова стук, и от неожиданности подпрыгнул, как испуганный кот. Шум раздался со стены сзади меня. По крайней мере , я так думал. Я стоял в комнате в течение следующих 5 минут, но больше ничего не слышал. Комната морга все еще держала меня в напряжении.

Я вышел из комнаты, убежденный, что я просто внушил себе звуки, так как это был первый раз, когда я ступил ногой в это странное место. Я смотрел телевизор в маленькой комнате, когда вернулся Марк. Запах ликера мгновенно проник в мой нос. Он посмотрел на меня после того, как посмотрел в комнату с телами: «Ты там убрал», - сказал он. «Хм, да», - ответил я. Он ничего не сказал, но посмотрел на меня своими блестящими, налитыми кровью глазами. «Хорошо», - сказал он, уходя в свой кабинет.

На следующий день я предложил помыть здание снаружи при помощи шланга, чего я не хотел делать. Он время от времени выходил ко мне, чтобы проверить, как я справляюсь с работой. Это сводило меня с ума. В тот день было очень жарко. «Ты как маленький пожарник», - сказал он мне с жуткой улыбкой. Что? Подумал я про себя. Это было самое странное, что он когда-либо говорил мне. Марк рассказал мне, что последний парень, который работал до меня, решил, что было бы неплохо вырыть здесь канаву, так как дождь смывал все цветы. «Я назвал его шахтером», - сказал он со смехом.

Следующей ночью, когда я закончил обираться он заставил меня сходить в магазин. Я ненавидел ходить в этот магазин поздно вечером. Это было просто странно. Я быстро вернулся обратно в морг и заметил, здание не светиться, даже уличные фонари на обочине дороги около морга потухли. Я уставился на зловещее здание и медленно подошел к входной двери. «Марк?» - позвал я. Ответа не было. Я сглотнул и остановился в страхе. Какая-то неизвестная сила отбрасывала меня назад, но я все же переступил порог и увидел, что внутри никого не было. Дверь в комнату где хранились мертвые тела была широко открытой. Я медленно вошел и осмотрел комнату. Я заметил кое-что странное, чего раньше не замечал. На двух самых удаленных стойках были навесные замки, будто бы кто-то волновался, чтобы труп не ушёл никуда. Холодный пот побежал по моей спине. Входная дверь морга распахнулась, и Марк, увидел меня здесь, удивился и немного занервничал. Он поспешно вошел в комнату где я был и закрыл дверь. «Я просто растерялся от беспорядка с документами, поэтому выходил прогуляться», - пояснил он.

Я скептически посмотрел на него. Он быстро изменил тему и объяснил, что ему нужно сосредоточиться на чем-то в своем кабинете. Он оставил меня в общей комнате одного. Я заглянул в комнату где хранились тела снова. В углу я увидел маленькую камеру видеонаблюдения, которая была направлена на те два крайних отсека. Странно, подумал я.

Марк внезапно вышел из кабинета и спросил меня, что я делаю. Я обернулся и сказал: «Ничего». Наступил неловкий момент молчания, у Марка был острый и озлобленный взгляд. «Почему камера направлена так странно?» - спросил я дрожащим голосом. Он облегчил свой тон и объяснил, что предыдущий работник сказал, что это лучшее место для камеры, ведь она может видеть всю комнату. Марк надомной смеялся.

Он вернулся в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Я не видел его всю ночь. Я постучался в его дверь в полночь, но ответа не было, поэтому я просто попрощался с ним. Я вышел из морга где происходила эта странная история и направился к своей машине на стоянке. Через очень тусклый свет окна Марка, я мог видеть его мрачный и пугающий силуэт. Я начал становиться крайне параноидальным. Я выехал с автостоянки и отправился домой, осознавая, что из-за своего волнения я забыл забрать свой кошелек и телефон из шкафчика для сотрудников. Я со злости хлопнул руками по рулю. Я не хочу возвращаться.

Примерно через 15 минут я был около мрачного морга. Я остановился перед моргом и заглянул в черные окна. Глубокие ознобы выстрелили в мое тело, я даже не мог заставить себя выйти из машины. Я заберу свои вещи завтра, подумал я про себя.

На следующий день в 5 вечера я уже был на рабочем месте. Я не видел Марка в течение часа, я предполагал, что он в своём кабинете. Трава была выкошена, пол был вымыт, мусора выброшен и окна были чистыми. Я решил убить какое-то время вымыв грязную газонокосилку. Мне понадобилось полчаса. Через несколько минут появился из ниоткуда Марк. «Есть мой пожарный!» - взволнованно воскликнул он. Это меня не радовало. Я посмотрел на него, чтобы признать его присутствие. «Да, - сказал я, не обращая внимания на беседу. Через несколько мгновений я снова поднял глаза, но он исчез как призрак.

Я не видел его в течение ближайших нескольких часов. Я сделал всю возможную работу. Я даже вытер все стулья в гостиной. После этого я несколько раз постучал в дверь Марка, ожидая, что он ответит. Стояла тишина. Я присел решил, что останусь на всю ночь. Через несколько мгновений Марк прорвался через входную дверь . Он был явно пьяным. «Миихаиил» его слова были невнятными. Он едва мог идти по прямой. Он возился со своими ключами в дверях своего кабинета и, наконец, открыв их, он поспешно вытащил их и захлопнул за собой дверь. Ключи выскользнули из его руки и упали на пол, но он этого не заметил.

Я сидел немного испуганным и ошеломленным от того, что только что видел. Я взглянул на ключи на земле, и мои мысли начали меня вести вперед. Я подождал около 10 минут, и подошел к двери Марка. Я несколько раз очень легко постучал, но ответа не поступило. Я трижды стучал в дверь. Ничего. Я наклонился и медленно поднял ключи вверх. Мое любопытство было очень большим. Я подошел к комнате с трупами и отпер дверь. Озноб окутал мое тело, когда я вошел в комнату. Я подошел к двум навесным стойкам, где висели замки и начал перебирать ключи. Я вставил ключ и замок открылся. Я отшатнулся от страха, когда услышал отчаянные звуки и приглушенный крик.

Я зафиксировался на ногах, тяжело дыша. Я посмотрел в общую комнату, ничего не изменилось, дверь Марка все еще закрыта. Я набрался смелости и медленно выкатил тело. Мое сердце забилось, когда я увидел парня лет, может быть, 18 одетого в грязный комбинезон с черными сапогами. Его рот был закладен тряпкой и крепко связан вокруг его лица. Его все тело было тесно связано веревками, что ухудшало его способность двигаться. Его глаза говорили о страхе и ужасе, но также отчаянно призывало к помощи. Я споткнулся, не зная, что делать. Я должен был открыть другую стойку. Ключ быстро скользнул и вытащил висячий замок. Стойка быстро распахнулась, и я снова был поражен подавляющим чувством страха и опасности. Здесь был примерно 23 летний парень, одетый в явно поддельную полицейскую униформу. Возле него были разбросаны использованные презервативы. Он посмотрел на меня и отчаянно отшатнулся, его взгляд разделял то же мнение, что и предыдущего парня.

Я понял, что есть еще одна запертая стойка, которую я раньше не замечал. Я поспешно открыл её, ожидая того же результата. Когда я начал вытаскивать стойку, я ничего не увидел внутри, но я продолжал тянуть ее до конца. На самом конце стойки была сделана фотография. Моя фотография, когда я стоял со шлангом снаружи здания. Кроме того, здесь находился шлем пожарного. Я отступил назад и побледнел. Я выбежал из здания и замкнулся в своей машине. Я еще даже не успел позвонить в полицию. Я просто сидел в ступоре и думал о маньяке на работе. Вот такая страшная история про морг приключилась со мной.